Гудкова С.П.

Сохранение традиционных нравственные ценности в поэтической практике литературной провинции (сборник В.Мазура «Афганский синдром»)

Вопрос о взаимоотношении личности и общества, нравственная проблематика,  духовные ценности, сохранение культурных традиций – остаются центральными и в творчестве русских поэтов Мордовии. Писателей волнует нравственный облик современника, его духовный мир, причастность к судьбе родины. Все эти вопросы особенно остро звучат в поэтических сборниках И.Пиняева («Отцовская рубашка», 1977), Н.Снегирева («Поезда», 1977), В.Бирюкова («Сиротливая сирень, 2000), В.Федосеева («Нас называли «Камикадзе», 2001; «Прощание с веком», 2002), А.Терентьева («Набатный звон», 2002), В.Гадаева («Мое мироздание», 2004) и мн. др.

Поэты  пытаются осмыслить как настоящее, так и прошлое своей страны.  Характерной чертой современной поэзии остается и   обращенность к военной тематике. В столкновении с суровыми военными буднями, наиболее ярко раскрывается образ лирического героя. С позиции настоящего времени происходит нравственная переоценка тех или иных военных событий. Несмотря на временную дистанцию, эпоха Великой Отечественной войны по-прежнему остаются в поле зрения современной литературы. «Глубоко проникновенные произведения на военную тематику говорят нам сегодня, как трагически неисчерпаема и бесконечна эта тема, такое невероятное сплетение судеб, характеров, коллизий может она дать, как безжалостен «бег времени», как снова и снова нужно переосмыслять эту величайшую беду нашего века» (6, с.169).

Военная тема получает в творчестве русских поэтов Мордовии углубленное решение, духовный опыт фронтового поколения  соотносится с этапами жизни страны, наполняется интернациональным пафосом. Правда о войне, о цене победы не уходит и из памяти поэтов «младшего поколения», из их душевного опыта. Их все более  настойчиво, обостренно тянет именно к трагическому опыту войны. И, естественно, нехватку конкретных наблюдений они восполняют, кто поразительным даром  художественного перевоплощения, кто незаурядной экспрессией, силой романтического обобщения. Характер повествования меняется тогда, когда сам поэт становится непосредственным участником военного события. Интересна в связи с этим мысль А.Казакова: «Чтобы говорить о времени, надо в нем жить. Только очевидцы могут помнить те детали, которые определяют облик времени, сущность взаимоотношений людей, особенности обстановки, атмосферу сознания. Воспоминания всегда ограничиваются личными впечатлениями автора и его отношением к событиям» (2, с.55).

Ход истории демонстрирует всё новые кровопролитные войны  (афганская, чеченская), которые не могут оставить равнодушным современного человека. Анализируя «молодую военную прозу», В.Пустовая в своей работе заостряет внимание на том, что «именно последние войны, афганская и чеченская, не говоря уже о других многочисленных межнациональных конфликтах на территории бывшего Союза <…>, подвели современного человека к мысли о драгоценной необходимости мира, сориентировав его не на победу над очередным врагом, а на одоление войны как таковой» (5, с.152).

 В связи с этим заслуживает внимания   поэтическое творчество В.Мазура. Истоки его поэзии берут начало в тех жестоких событиях, участником которых был он сам. Нравственным испытанием для будущего писателя стал Афганистан. Суровые будни жестокой войны послужили глубоким философско-лирическим раздумьям о действительности, о нравственном облике нашего современника, о вечных человеческих ценностях. Как отмечает С.Г.Петрова, «в поэтическом творчестве В.Мазура звучат традиционная нота боли человека, переживающего войну, вера в победу добра, в ненапрасность понесенных утрат» (4).

Особый интерес представляет сборник В.Мазура «Афганский синдром» (1995), куда вошла большая часть написанного поэтома. Общая тема и идея, пафос, композиция произведений, специфика художественных средств позволяют рассматривать данный сборник как единое целое. Несмотря на то, что в него вошли произведения разных жанров, лирические стихотворения «Я почему-то чувствую вину», «Не надо грустить», «Я с детства не приучен был к церквям и храмам»; песни «Прощай, Афганистан», «Как живешь, брат афганец», «Стакан вина»; послания «Здравствуй, друг», «Товарищ Брежнев», «Мама», баллады «Книга памяти», «Афганская статистика» и др., тем не менее, все это можно определить как единый лирический цикл.

«Афганский синдром» – это яркий  пример сознательного авторского объединения, цельное художественное произведение. Поскольку в основе лирической поэзии лежит конкретное, личное, индивидуальное переживание, ее нет и не может быть без личности поэта, без его человеческого существа, внутреннего образа и собственного душевного опыта. Поэтому в рассматриваемом произведении В.Мазура мы отчетливо можем обнаружить страждущую душу поэта, чье творчество тесно слито с жизненными испытаниями, которые выпали на долю тысяч его современников.

Тема войны близка сегодняшней литературе так же, как и несколько десятилетий назад. Любая война, будь то Великая Отечественная, афганская, чеченская – несет смерть, разрушение, горе. Но  В.Мазур с болью говорит о «необъявленной», «бестолковой», «никому не нужной» кровавой бойне, которая унесла жизни молодых ребят, перед которыми «нам вовек не оправдаться».

Несмотря на то, что лирика, как правило, форма монологическая, но по своему внутреннему смыслу она всегда, в любом случае превращается в диалог с читателем. Поэт пытается найти истинные  цели  и причины данной войны. Но этот поиск чаще всего наталкивается на тех, кто стоит у власти, на их авторитарность, нежелание видеть чужую боль. И потому так часто лирический герой, ведя открытый диалог с читателем, проводит параллель между нашей и их жизнью. Отсюда и появляется яркий обличительный пафос цикла.  Негодование лирического героя часто направлено  на образы конкретных представителей власти. Используя такой прием словесно предметной иносказательности, как перифраз, многие из них становятся легко узнаваемыми: «он ведь даже в медалях себя наклепал», «лежит под кремлевскою стеной», «забыть о вас Афган нас не заставит» и др. В этой связи ощутимо тяготение  поэта к творческой манере В.Высоцкого, более того, иногда   явные реминисценции и аллюзии из песенного наследия классика: «Товарищ Брежнев, вы большой политик. / Лежите под кремлевскою стеной…/ Но, ради Бога, вы меня простите, / Что я за ваш не выпью упокой» (3, с.26).

Как известно, лирика как род литературы рождается из глубокой потребности душевного самораскрытия, из жадного стремления поэта познать самого себя в своих связях с обществом  и целым миром. Но это лишь одна сторона лирики. Вторая состоит в том, чтобы заразить своим пониманием другого, взволновать и удивить, потрясти   его душу. Именно поэтому автор лирического цикла, делясь общей болью афганцев,  констатирует современному читателю жестокую статистику этой войны: «каждый первый не забудет об этом никогда»,  «каждый второй оборвет разговор», «у каждого третьего нет больше сил, что бы что-то еще доказывать»…, «у каждого пятого нет ничего: ни семьи, ни кола, ни двора», «а каждый шестой отошел от всего, выбрал Библию или Коран», «каждый девятый в холодном поту просыпаясь, кричит по ночам», «каждый десятый пролил свою кровь», «каждый двадцатый не видит вокруг ничего, кроме водки и слез», «каждый тридцатый сидит на игле, но не верит, что он наркоман», «каждый двухсотый без рук или ног..» (3, с. 9-10).

Одна из основных идей всего поэтического творчества В.Мазура –  понимание  бесцельности войны, которое пронизывает все его стихи, заставляет снова и снова вспоминать Афганистан, рождая желание сохранить эту память, донести до тех, кто не знает этой страшной истины. Поэт берет на себя миссию еще раз сказать миру всю суровую правду о войне, которую забыли так же, как имена тысяч солдат. Цена их жизни, как оказалось, не высока. Поэтому так драматично, с глубокой болью звучат многочисленные риторические вопросы: «Так что же остается нам теперь? / Закрыть глаза на горечь тех потерь? / Без веры верить снова в чей-то бред? / Нет поражений, не было побед? / А как же те, которых не вернуть? / Неужто все опять перечеркнуть? / Забыть про все и с камнем этим жить?»   (3, с.21).

Мотив забытой войны становится одним из доминирующих в лирическом цикле поэта. Так или иначе, он заучит во многих стихотворениях: «Стакан вина», «Я почему-то чувствую вину», «Не завидуйте льготам афганским», «Не надо грустить» и мн. др.

Своим произведением автор дает нравственную оценку дикой девятилетней бойне. Он не просто осуждает войну, он проклинает ее. Проклинает, как великий грех, как абсурд, как преступление. Преступление, затеянное теми, кто не желает искать другие доводы. В.Мазур попытался четко  выразить и запечатлеть ужас безмерного страдания молодой погибающей души, органическое неприятие самого воздуха войны и вражды, в котором  делается столь призрачной, столь беззащитно-уязвимой сама святыня человеческой жизни. В связи с этим становится очевидной мысль о том, что «у новых войн идеи нет, и поскольку их нельзя оправдать, отгородившись от правды смерти и убийства верой в насущную необходимость конечной победы и промежуточных потерь, поскольку воин в ситуации новых битв оказывается безоружен. В произведениях молодых писателей обнаруживается хрупкость, нестойкость, одиночество человека перед лицом войны» (5,  с.153).

Единственным спасением, источником и смыслом жизни на этой суровой войне, как считает лирический герой В.Мазура, была крепкая солдатская дружба. Именно она спасает, выводит из плена, помогает выстоять и найти нравственную опору в жизни. Субъект лирического высказывания внутренне сосредоточен на своем чувстве, которое, естественно, немыслимо без дружеской поддержки и участия. Поэтому его высказывание большей частью имеет адресата, названного или неназванного, но присутствующего в его сознании. Создается ситуация диалога либо подразумеваемого: «Это была земля, что горела огнем,/ закрутившая нас в круговерти,/ Это были друзья, за которых во всем/ Остаешься уверен до смерти» (3, с.11), либо зафиксированного и изображенного: «Здравствуй, друг! Вспомним, как служили вместе. / Здравствуй, друг! А помнишь наши песни? / Гитары звон, как будто сердца стук. /И как внезапный выстрел на посту / Нас возвращает на войну»    (3, с.23).

Явная диалогичность цикла, обращение к друзьям-сослуживцам, лирический разговор о тех суровых днях, испытаниях, через которые они прошли, показывает единение духа, помыслов, служение одной идеи: выполнение братского долга. Чем откровеннее ведет разговор лирический герой о военных буднях, о дружбе и поддержке, тем драматичнее рисуется современность, в которой оказались афганцы. Непонимание, потерянность, одиночество, закрытость человеческих сердец перед болью и памятью тех, кто вернулся с этой войны – вот что ощущает герой: «Там знали за кого мы и за что. / Здесь каждый за себя, и потому / Я понял, что не верю никому»    (3, с.21).

Сегодняшняя жизнь человека, прошедшего через дороги афганской войны, его тяжелые воспоминания и душевные терзания – одна из главных тем поэтического сборника. Лирический герой пытается достучаться до сердец своих современников, которому все чаще и чаще кажется, что: «Здесь бывают люди хуже змей» (3, с. 20), «Но приняли здесь нас за белых ворон» (3, с.41).

Особой лиричностью и душевной теплотой пронизаны поэтические строки, посвященные матерям афганцев. Именно на их долю выпали несоизмеримые страдания, постоянная тревога и страх за жизнь своих детей. Им, живущим в мирное время, трудно принять и понять тот долг, цена которому – жизнь. Материнские слезы, ранняя седина, сердечная боль, постоянный страх, ожидание –  обо всем этом знают  и помнят их сыновья. Поэтому так искренне и сердечно звучат слова-обращения лирического героя к самому дорогому, искреннему и преданному человеку: «Мама, ну что же ты плачешь, зачем? / Мама, ведь я пришел насовсем. / Мама, любовь святая твоя / Всегда спасала меня. / Есть ли на свете что-то сильней, / Чем доброта матерей?» (3, с. 28).

Поэт делится в лирике своим личным душевным опытом. Но лишь то самораскрытие достигает цели, которое, не теряя своей индивидуальности, приобретает значение всеобщности. Пусть мир лирического героя целиком лежит в пределах его восприятия действительности, но смысл и цену приобретает он лишь в соотношении с общим. На наш взгляд, поэтический мир В.Мазура строится из глубинных напевов, выражающих нравственные ценности человечества. Размышляя о судьбе молодых солдат, выполняющих братский долг, поэт показывает не только свои чувства, мысли и настроения, но и передает общий дух эпохи. Он предлагает читателю  исповедь современника, человека конца двадцатого века. И это откровение тревожит нашу совесть, лечит глухоту души, помогает нам войти в Храм памяти: «Хотелось думать мне о вечном./ Но разве была человечной / Та смерть друзей в чужой стране, /На необъявленной войне? /А мы живем не по Христу… / И даже тот, кто верил в Бога, / Но шел неправедной дорогой, / Безвестно канет в темноту. / Вся наша жизнь не по Христу. /  И нам молитвы не помогут. / Отдайте людям, а не Богу, / Свою любовь и доброту. / И это будет по Христу»  (3, с. 3).

Основная идея лирического цикла выражается в предупреждении зла, попытке остановить человеческую вражду,  распри и ссоры. Весьма важным для автора остается сохранение в человеке нравственной чистоты и духовности, предостережение его от братской войны. Отсюда и частое использование таких синтаксических фигур, как эллипсис и инверсия, помогающих воссоздать четкий ритм, напряженность авторского голоса: «Перестройка систем, повышение цен. / Отчуждение душ, белокровие вен. / Возвращенье к Христу, покаянье грехов. / Круг замкнулся, что дальше? / На новый идем…» (3, с. 30).

Таким образом, анализируя поэтический сборник В.Мазура, мы вполне можем вычленить  некий лирический сюжет: суровые будни афганской войны, атаки, обличение и осуждение тех, кто стоит за этой войной, разговор с самыми близкими и родными людьми: матерями и верными друзьями, непонимание и одиночество афганцев в современном мире и, наконец,  предупреждение, предостережение от новых кровопролитий. Но вместе с тем изображение в цикле не доминирует, более того, оно не является сколько-нибудь важной для автора художественной задачей. Доказательством является то, что ни одно из упомянутых событий  не стало предметом обстоятельного изображения, ни одна картинка не была развернута в подробное описание. Вся динамика сюжета важна постольку, поскольку дает возможность автору выразить свои чувства и мысли.

Кроме этого лирический цикл обладает и другими жанровыми возможностями: достижение полноты и многообразия представлений о внутреннем мире лирического героя в изображаемой ситуации за счет сведения множества стихотворений воедино, изображение его характера в развитии, что обусловлено лирическим сюжетом. Поэт показывает героя в моменты напряженных душевных переживаний, достаточно конкретных, реальных. Но это изображение опосредовано постоянным соотнесением с вечным в жизни человека. В этом – то и заключается своеобразие психологизма В.Мазура. Стихотворения сборника В.Мазура исполнены глубочайшего драматизма. Это не только (и не столько) монолог героя, но часто сложный диалог. Отсюда – страстность самовыражения поэта, определяющая содержание образа лирического героя. Отсюда – необычайно напряженное лирическое переживание, создающее общее «интонационное поле».

Творчество русского поэта Мордовии подтверждает мысль о том, что осмысление уроков войны должно стать интенсивным именно сегодня, после Афганистана, Чечни. События последних десятилетий дали литературе новый, но в то же время горестный материал для художественного осмысления. Писатели должны сказать свою правду и об этих войнах.

ЛИТЕРАТУРА

1. Берестовская Д. Героическое и трагическое в современной прозе о Великой Отечественной войне // Филологические науки, 1989, № 3. – С. 162-169.
2. Казаков А. На той давнишней войне // Звезда, 2005, № 5. – С. 55-72.
3. Мазур В.М. Афганский синдром. Саранск, 1995.
4. Петрова С. Поэтический мир В.Мазура (в печати).
5. Пустовая В. Человек с ружьем: смертник, бунтарь, писатель // Новый мир, 2005, № 5. – С. 151-172.
6. Щеглова Е. Правда и ложь военной «романтики» // Урал, 1990, № 12. – С. 162-169.