По просьбе Вадима Марковича, наша группа присоединяется к дискуссии. В основе этого текста наш реферат, однако, с несколькими потерями в виде его художественной части. Мы попробовали адаптировать его и вот он перед вами.

Для начала, попробуем разобраться в том, что же это за книги, справедливо ли причисление их к такому жанру как роман, а заодно определимся, где герой, где автор, и где сам Вадим Маркович.

Мы бы не называли данные произведения романом, пусть даже и философским. Это не научная фантастика, где философия выступает в роли науки, хотя элементы фантастики присутствуют. Не художественная литература (не то ощущение, дух не тот, если вы понимаете, о чем мы), а романом как раз обычно называют художественное произведение. Мы знаем много примеров философских работ Платона, Ницше, даже Толстого и Достоевского – все они были философами и никак ни ученными, может, в этом главное отличие. Можно найти некоторые общие вопросы у Розина и у них, но все же доказательства своих идей Великие больше строили на интуитивном восприятии. Аристотель, вот пример философа-ученного, систематизатора, но Розин использует  некоторые приемы художественной литературы, а это уже уничтожает аналогию с Аристотелем.

Попробуем разобраться, что же такого особенного есть в В.М. Розине, что так отличает  его произведения от всего вышеперечисленного. Есть полная власть автора над своими героями. Что бы ни происходило с ними, фигура автора видна за декорациями сцен. Подобно Автору в «Евгении Онегине», Автор «философского романа» выступает в роли кукловода, которого все видят. И это не является признаком неопытности – такова задумка Автора. Но Розин открывается в лице Автора и Героя значительно больше, чем Пушкин. Многие писатели стремились избежать этого, боясь вызвать повышенный интерес не к произведению, а к себе и собственной личной жизни. Возможно, профессиональная привычка при анализе произведений возвращаться к личности автора и его времени привела Вадима Марковича к решению высветить эту связь.

Герои художественной литературы живут своей собственной жизнью, за ними нет автора, по крайней мере, его участие не влияет на судьбу героев, часто не имеет с ними ничего общего. Это происходит потому, что писатель создает мир, который начинает жить по законам, не предписанным и не предвиденным автором, а по своим внутренним. Но другие цели ставит перед собой Розин, создавая контролируемый мир. Автор подходит к своему произведению как к художественному тексту (новый мир, в котором есть черты реального) и в то же время как к философскому трактату (поиск ответов, отражение внутреннего космоса).

Довольно сложно разобраться в том, каково отношение автора к герою. Хотя сам Розин утверждает, что он и герой романа – разные люди, согласиться с этим сложно, потому что, как замечает Вадим Маркович, произведение является отражением и продуктом личности автора. Да и представления Розина о мире, как совокупности множества субъективных реальностей, а так же реальностей, заданных какой-либо традиционной системой дает нам основание делать вывод, что реальностей в книге, по крайней мере, четыре.

                                        1.                                  4.            3.               2

1.Розин как преподаватель и его ученики.

2.Личность Розина как человека и автора.

3.Герой романа Марк Вадимов.

4.Плоскость пересечения всех реальностей.

            На основе данной схемы мы рассматриваем все произведение, и на ее же основе подходим к вопросам, которые нам задал Вадим Маркович. И первое, с чего хотелось бы начать, это автор и герой, проблема их взаимодействия.

            В предисловии к книге Розин сам идеально отвечает на вопрос о взаимоотношениях автора и героя логично и умно, так что становится понятно его отношение. Но мы нашли к чему придраться. Зачем Розин дает однозначный намек на тесную связь героя и автора, давая такое имя герою? Исходя из того, что пишет в предисловии автор, можно сделать вывод о том, что Вадимов является проекцией Розина в этом романе. Многосторонняя личность Розина реализуется через автора, героя, героев, преподавательскую деятельность, так что Вадимов – часть, малая часть Розина. Эта книга написана и определена, как философский роман, для того, чтобы была возможность соединить личность Розина с тем, что этой самой личности не удалось сделать в жизни, что-то осознать, заметить, почувствовать. За вымыслом автор скрывает самоанализ, глубокий и дотошный. Помимо этого, он создает бумажного себя и пишет другую реальность для себя, где что-то сложилось иначе, чем у него. И встреча Вадима и Марка в мире будущего показывает отдельность Вадимова, но и его тесную связь с Розиным как личностью.

            Через Вадимова автор реализует собственные потребности, но, даже в мире вымысла, он остается верен своему призванию – он остается ученым. Аналитические способности героя, методологический анализ произведений философов разных времен – это заслуги автора. Только вот где же есть сам герой, в чистом виде? Никогда, в силу своих потребностей, в силу своих способностей, автор не отпускает героя. Герой – это всего лишь часть автора, который в свою очередь – часть космоса одной личности. Ощущение того, что автора и героя спутали с Розиным его друзья, появилось из-за того, что автор далеко не Розин, а Розин далеко не автор (я молчу о разнице героя и автора). Автор – это нечто большее, нежели герой, но даже он является в какой-то степени вымыслом. Скорее всего, приняв к сведению слова друзей, Розин смирился с неизбежностью проведения читателями подобного рода параллелей, и вторую книгу написал с большим количеством методологического анализа. Первая книга была своеобразной разминкой для читателя, прежде чем он столкнется с необъятным потоком продукта мысли. Устав доказывать и показывать разницу между автором и героем, Розин концентрируется на своей концепции философии, на самой методологии. Автор словно говорит: «Вы поняли, чего я хочу от вас, вы адаптировались к моему стилю, так что вот вам теперь мои мысли целиком и полностью. Будьте внимательны, следите за мыслью; хоть я и философ, но это тоже наука». Теперь стоило бы разобраться с вопросом причисления философии к науке, а так же со сферой ее вопросов.

Философия породила все науки, и она объединяет их, т.к. любая наука отвечает цели философии – познание Мира. Философия использует для этого синтез аналитического и образного мышления, опытного подхода к природе и трансцендентального познания. Но философия это наука, которая так же изучает и сама себя, то есть мыслящий сам себя разум, а эту способность Аристотель относил к проявлению божественного в человеке. Если бы мы были глубоко верующими людьми, то сказали бы, что философия есть пространство существования Бога, которое он положил в основу существования человека. Если учесть, что герою отданы многие работы автора, образ жизни и мысли, свойственный Розину, а, может, идеальному философу, по его мнению, этого достаточно, чтобы утверждать герой романа – философ.

Вадим Маркович убежден, что философ не только должен реализовывать свои экзистенциальные потребности, но и отвечать на нужды своего времени, как бы идентифицировать себя со временем. Но Вадим Маркович ни в коем случае не отказывается от предыдущего опыта философии, а на основе этого опыта пытается найти обновить и возродить философию, для этого он работает, пишет книги, а, следовательно, и герой, как его проекция в реальность книги, занят тем же самым.

Пост-модерн разрушил все представления о мироустройстве, свел все к отсутствию любой реальности, даже частной. После чего не осталось вопросов физики (они достались «естественной» науке), вопросов метафизики (исчезло то, чем занималась метафизика, а именно, объективная реальность). Философия попробовала углубиться в человека, в его микрокосмос, но в самый последний момент поняла, что если нет внешнего космоса (общего), то нет и внутреннего. Теперь необходимо найти основу для рассмотрения человека, то есть разобраться с сутью мышления. Философия, не найдя ответа на вопросы о Боге, душе, загробной жизни, переходит к чему-то более объективному, к человеку. Тем самым она создает себя на основе разума, мышления без отрыва от эмпирического и трансцендентального опыта всего человечества.

            Объединив в себе два направления в науке и сделав человека предметом своих исследований, философия включила в себя мышление. Стремление человека к познанию, как пониманию, возможно лишь при наличии разума, неотделимого от мышления, которое способно упорядочить разум, а направлением этого стремления управляет философия.

Попытки найти ответы на вопросы человеческого бытия, осложняются тем, что наш мир все время изменяется и, привнося что-то новое, заставляет нас отказаться от прежде казавшихся правильными суждений. Хотя, казалось бы, мы сами меняем мир, тем не менее, контроль над ним мы потеряли, если он и был когда-нибудь. Теперь не можем разобраться, что сделали с землей и со своим существованием, и как все это отразилось и еще отразиться на человечестве.

            Почему до сих пор человек не получил ответов на свои вопросы в сфере «гуманитарного» знания, в сфере вопросов о душе, смерти и жизни? Неужели мы не там искали? Идя во внешний мир, в религию, в космос, в науку (именно опытную), человек забыл о том, что вопросы души и пр. внутри него заданы, им ищутся ответы на них, так что ответ должен находиться внутри него, а не вовне. Проблемы в мире остались прежними. Мы слетали в космос, опустились на дно океана, расшифровали геном человека, животных, научились создавать клонов, себе подобных, а ответов мы не получили до сих пор. Проблема, которую решал Платон в «Пире», по-прежнему остро стоит в современном мире, даже остроты этой прибавилось после таких катаклизмов, как I и II Мировая война, после разного рода революций, когда люди вдруг забыли про то, что они не одни. Каждый человек тогда был предоставлен самому себе, остался один на один с миром природы «physis». Мораль определялась каждым человеком в отдельности, он ни с кем не советовался, никому ничего не был должен, и даже наоборот: природа и другие люди должны вертеться вокруг него. Забыв о себе подобных (человек – шестеренка в машине государства), забыв о том организме, на котором мы живем, о нашей планете, мы принесли в жертву господства личного над частным свои вопросы о вечном.

            Но и те, которые стремились познать себя самого, занимались духовными практиками, углублялись в изучение религии, достигли сомнительных результатов: для обычного человека, мир, созданный ими, не является объективным и не всегда отвечает на запросы времени, о чем повествует и сам Розин.

            Философия призвана вернуть человека к мысли о том, что он не один в своем доме, не один в своем городе и не один на планете, кроме него есть еще и то, что дало ему жизнь, а он об этом забыл. Человек с помощью философии должен найти ответ внутри себя, не в других. Философия призвана обратить взгляд человека внутрь себя, найти там ответы на свои вопросы и уже после посмотреть свежим взглядом во внешний мир, и только тогда человек создаст картину мира, новую, и только тогда успокоиться. Пусть это спокойствие продлиться недолго, прежние вопросы возникнут оттого, что объяснение было опять неточным, пусть, но мы сделаем шаг вперед. История имеет свойство повторяться, но она все же не циклична, некоторое движение вперед сохраняется. Философия ведет человека по этой спирали к конечному итогу, и в зависимости от степени его развития помогает ему создать что-то новое.

            А что же о романе? Герой романа современен, он как раз пытается изменить представления современников обо всем том, что уже не отвечает событиям. Схема решения устарела и, как прошлогоднего выпуска компьютер требует up-grade, так и философия требует перехода на новый уровень, на новую плоскость. Герой романа выбирает направление интенсивного развития, пытается начать с того, что всем казалось простым, не требующим объяснения. Вадимов, как философ ищет ту точку опоры, ту плоскость, на которой необходимо построить новую философию. Так же как и герой, автор занят тем же вопросом и создает своего героя для лучшего объяснения «непосвященным».

            Интересно, зачем авторы довольно часто создают в своих произведениях мифы, свои мифы, которые не встречались раньше и не было даже и намека на подобные? Зачем Платон создал миф об андрогенах? Он хотел объяснить доступным способом естественную потребность каждого человека к любви, причем эта потребность его собственная, никем не навязанная, уж тем более богами. А зачем Розину космогуалы? Скорее всего, это, как и у Платона – схема. С ее помощью Розин еще одним способом поясняет свое стремление отделить мышление от человека и посмотреть на него иначе, чем раньше. Раньше мышление было частью человека, чем-то обычным, само собою разумеющимся и не требующим объяснения. Но, когда мир встал с ног на голову, вернулся к тому, с чего начал, мышление как раз таки потребовало объяснения, необходимо было начать с самого начала. И Розин посвящает целый роман своей трактовке мышления.

            Космогуалы прекрасно вписываются в роман и на интуитивном, эмоциональном уровне действуют на читателя. Кто-то согласиться с этой схемой, кто-то – нет, но в любом случае каждый задумается над вопросом мышления, как и я.

Как и любая схема, космогуалы не дают ни общей картины взглядов автора, ни мира, зато прекрасно дополняют и раскрывают замысел романа. И то, что они погибают, когда Вадимов перестает писать роман (роман в романе), показывает, с одной стороны их эфемерность, с другой – власть автора над героями, в которой заключается главное отличие этого произведения от тех, к которым мы привыкли. Многие художники слова отмечают, что их герои выходят из-под контроля, и их жизнь в романе течет своим чередом. Розин же воспользовался ими, чтобы предложить альтернативу объяснению  мышления,  спровоцировать читателя на полемику с автором, ведь не всем приятно думать, что они в лапах каких-то космических уродцев. Хотя Розин приводит пример своего учителя, который говорил о мышлении, которое «село на него», мыслящее нами извне, и это его ничуть не тревожило и не расстраивало. Для самого Вадимова, космогуалы больше развлечение, он не входит с ними в серьезные отношения, он ведет себя, как человек, держащий все под контролем. Внезапно оказывается, что Вадимов сам пишет роман и космогуалы его герои. В этом месте сюжета Вадимов сливается с Розиным и его рукой убивает космогуалов, отнимая их и у Чернова и у читателей. Но как он смог их отнять у того, кто, собственно, и принес ему их? Что же это, у них одна реальность? А как же субъективность реальности?  Все в порядке, реальность у них правда одна – реальность Розина. Розин придумал и космогуалов и Чернова, а значит, Чернов такая же фикция. Герой-схема, который появляется и исчезает, когда это нужно автору, у него нет своей реальности. Чтобы не попасть в замешательство, стоит помнить, что единственным героем, обладающим широкими полномочиями, является Вадимов.

Но еще более интересной частью сюжета нам кажутся сны Вадимова. Они хорошо подтверждают объяснение, которое Розин дает снам. Для него сны это попытка нашего подсознания справится с вопросами, проблемами или прожить что-то, дабы удовлетворить потребности, которые не могут быть реализованы в жизни. Это простор для наших эмоций, сны дают возможность глубже заглянуть в себя. Но хоть эта концепция и разумна, полностью с ней согласиться мы не можем. Поэтому мы решили немного подумать над этим вопросом и предложить свою точку зрения.

Анализируя события жизни индивида, подсознательная часть мышления предлагает их возможный исход, при этом мозг использует свои ресурсы больше, чем когда просто бодрствует, и пользуется теорией вероятностей. Людей, которые умеют это делать во время бодрствования, мы называем кто – магами, а кто – иллюзионистами, фокусниками и т.д. Эти люди могут «видеть на шаг вперед». Предвидение таких людей – это всего на всего аномальная способность мозга к аналитическому мышлению.

            А у героя романа вещих снов даже аналитических нет, но у него есть сны в стиле Менделеева. Причем содержание снов, их структура претендуют на большую реальность, чем все, что происходило с героем в реальной жизни. Автор переходит от реальности ко снам легко, и оговорки по поводу того, что то, что сейчас будет написано, является сном, не срабатывают, разделения бодрствования и сна нет. Герой настолько погружен в процесс анализа, что эти неразрешимые задачи переносятся в подсознание и там герой находит оправдание своим идеям и получает форму своих идей, все разрозненные мысли собираются подсознанием в единую «историю».

Но, несмотря на все научные объяснения, которые существуют по поводу вещих снов, мы не можем сказать твердо, что их не бывает. Юношеский максимализм или девичий настрой на гадания в крещенский вечерок (а, может быть, и то, и другое) не дают нам согласиться с тем, что вещих снов не бывает.